1. В отличие от добросовестности владения, представляющей собой продолжительный психический процесс, добросовестность приобретения означает, как правило, одномоментную оценку приобретателем своего поведения как не нарушающего чьи-либо права. Впрочем, если совершение сделки по приобретению спорного имущества растянуто во времени (например, когда непосредственному заключению договора предшествуют длительные преддоговорные споры или консультации), на квалификацию приобретения влияет наличие у приобретателя любой информации о сделке, ставшей для него доступной в течение всего указанного периода.
Так, покупатель не может быть признан добросовестным приобретателем, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых покупателю было известно, и если эти притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными (п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ N 8).
Добросовестным считается приобретение, соединенное с отсутствием у приобретателя как достоверных сведений о нелегитимности сделки по отчуждению имущества (не знал), так и оснований сомневаться в ее легитимности, очевидных для всякого нормального участника гражданского оборота исходя из общих представлений о требуемых от него заботливости и осмотрительности и с учетом обстоятельств, в которых совершается сделка (не мог знать). Как недобросовестное может быть квалифицировано приобретение имущества по неоправданно низкой цене или по сделке, совершение которой скрывается от окружающих, либо приобретение имущества, которое заведомо не может принадлежать отчуждателю, и т.д. Обстоятельства неосторожного недобросовестного приобретения для такой его квалификации должны быть в каждом конкретном случае самым подробным образом проанализированы судом с учетом особенностей личности приобретателя, наличия у него специальных навыков и познаний, обстановки, в которой совершалась сделка, и т.д.
Если приобретатель — юридическое лицо, то для опровержения подозрений в неосторожной недобросовестности его приобретения практически неприемлемы ссылки на отсутствие специальных юридических познаний, сведений о состоянии рынка и т.п. (исключения могут быть сделаны лишь в отдельных случаях для общественных и религиозных организаций, деятельность которых не связана с постоянным участием в гражданском обороте).
2. Пленум ВАС РФ в п. 24 Постановления N 8 рекомендует судам возлагать бремя доказывания добросовестности приобретения на самого приобретателя.
Такая позиция в принципе противоречит сформулированной в п. 3 ст. 10 ГК РФ презумпции добросовестности осуществления участниками гражданских правоотношений своих субъективных прав, однако ее использование продиктовано соображениями практического характера.
Приобретатель, противостоящий собственнику в виндикационном процессе, может быть совершенно незнаком собственнику, и сведениями об обстоятельствах совершения им сделки по приобретению спорной вещи последний не располагает; поэтому возложение на собственника обязанности представлять доказательства недобросовестности приобретения парализовало бы рассмотрение большинства виндикационных споров. Во всяком случае, с собственника не должна сниматься обязанность представления суду известных ему сведений об обстоятельствах приобретения истребуемого имущества, а при отсутствии у него таковых — доступных ему доказательств нелегитимности сделки по отчуждению спорной вещи, которые вне зависимости от обстоятельств ее совершения следуют из характеристик самой вещи, сведений о личности ответчика и т.д.
3. Формулируя условия удовлетворения виндикационного иска, законодатель исходит из сопоставления интересов собственника спорной вещи и ее приобретателя. Интересы недобросовестного приобретателя охране не подлежат как достигавшиеся противоправными действиями.
При сравнении интересов добросовестного безвозмездного приобретателя и собственника предпочтение отдается последнему, поскольку безвозмездный приобретатель в случае изъятия у него спорной вещи не получает ухудшения своей имущественной сферы по сравнению с ее первоначальным состоянием. В случае добросовестного возмездного приобретения ранее похищенной или утраченной вещи поведение обеих сторон юридически безупречно, и интересам собственника отдается предпочтение в силу того, что его абсолютное право пострадало до того, как имело место последующее приобретение. И только в случае добровольного делегирования собственником правомочия владения вещью другому лицу, которое неправомерно отчуждает вещь, неблагоприятные последствия в виде невозможности виндикации вещи у добросовестного возмездного приобретателя возлагаются на собственника в качестве своеобразной санкции за неосмотрительность в выборе контрагента.
По смыслу закона у добросовестного приобретателя в этом случае возникает право собственности на приобретенную вещь.
4. Дискуссионный характер на определенном этапе приобрел вопрос о соотношении виндикационного требования и требования о применении последствий недействительной сделки. В практике арбитражных судов и в особенности судов общей юрисдикции были распространены решения о применении последствий недействительности ряда сделок, совершенных с имуществом, изначально отчужденным по недействительной сделке, и о возврате таким образом спорного имущества отчуждателю даже тогда, когда для этого приходилось изымать имущество у добросовестного возмездного приобретателя.
Наибольшую актуальность этот вопрос имел для практики по делам об оспаривании результатов приватизации в сфере арбитражного производства и по спорам о жилых помещениях — в общеюрисдикционной сфере. Высший Арбитражный Суд РФ изложил свою позицию о недопустимости удовлетворения иска о применении последствий недействительности сделки в случаях, когда спорное имущество не подлежит виндикации, в п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ N 8.
Верховный Суд РФ эту позицию вполне однозначно не комментировал, в связи с чем ситуация попала в поле зрения Конституционного Суда РФ.
В Постановлении от 21 апреля 2003 г. N 6-П КС РФ констатировал отсутствие противоречия Конституции РФ установленного ст. 167 ГК РФ общего порядка применения последствий недействительности сделок, рассматривая при этом возможность виндикации вещи, перешедшей к третьему лицу после отчуждения ее по недействительной сделке, как специальное последствие недействительности сделки.
Если условия для удовлетворения виндикационного требования отсутствуют, общий механизм приведения сторон в первоначальное положение посредством реституции, предполагающий лишение третьего лица возмездно и добросовестно приобретенного имущества, востребован быть не может.
Следует считать, что при определенных обстоятельствах может быть виндицировано у возмездного добросовестного приобретателя имущество, первоначально отчужденное собственником по сделке, если она была совершена под влиянием заблуждения, обмана, угрозы, стечения тяжелых обстоятельств, т.е. когда воля на совершение сделки претерпела влияние деформирующих ее факторов, или если сделка была совершена под влиянием насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной; с превышением полномочий органа юридического лица; недееспособными и ограниченно дееспособными субъектами, поскольку во всех этих случаях речь может идти о выбытии спорного имущества из владения собственника помимо его воли.
5. Не подлежат виндикации у добросовестного приобретателя деньги и ценные бумаги на предъявителя, даже если приобретение было безвозмездным. У недобросовестного приобретателя их можно истребовать при наличии каких-либо индивидуализирующих их признаков.
Не может быть истребовано спорное имущество у лица, ставшего его собственником в результате проведения судебным исполнителем торгов, которые не признаны недействительными по иску заинтересованной стороны (п. 22 письма Президиума ВАС РФ N 13).
Судебная практика по статье 302 ГК РФ
50. Заявитель утверждал, что вмешательство в его имущественные права не соответствовало действовавшему законодательству. По его мнению, власти г.
Москва не могли на основании статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации истребовать у него квартиру, поскольку он был добросовестным покупателем. Власти г. Москвы решили добровольно уступить право собственности на квартиру и передать его К.
Они проверили и разрешили совершение всех сделок в отношении квартиры. Заявитель считал, что его ситуация близка к ситуации, рассмотренной Европейским Судом в деле Гладышевой (упоминавшееся выше, §§ 77 — 83). В частности, он утверждал, что утрата имущества представляла собой непропорциональное вмешательство в его права, предусмотренные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Власти возложили на него чрезмерное бремя. Хотя он являлся добросовестным покупателем, они не обеспечили справедливого равновесия между своим решением истребовать имущество у него и его личными интересами. Он также утверждал, что государственные органы несли ответственность за мошеннические сделки в отношении квартиры, приобретенной им позже.
Власти были обязаны проверить соответствие этих сделок действовавшему законодательству. Однако они не смогли сделать это своевременно и надлежащим образом, и им удалось истребовать имущество у него только при грубом пренебрежении его интересами. Наконец, заявитель утверждал, что он был лишен своего имущества без предоставления какой-либо компенсации.
34. Постановлением от 22 июня 2017 года N 16-П Конституционный Суд дал оценку конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Предметом рассмотрения являлось оспоренное положение, предусматривающее право собственника истребовать принадлежащее ему имущество от добросовестного приобретателя в случае, когда это имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, — применительно к случаям истребования жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом.
Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьями 11, 12, 166, 168, 209, 301, 302, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), статьями 15, 20 — 24, 45, 60, 62 Земельного кодекса Российской Федерации (далее — ЗК РФ), положениями Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации» (далее — Закон N 137-ФЗ) и разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление N 10/22), суды после очередного рассмотрения спора удовлетворили заявленные требования, придя к выводам, что орган местного самоуправления не мог распоряжаться спорными земельными участками, так как право постоянного (бессрочного) пользования Компании не было прекращено в установленном законодательством порядке; договоры аренды (субаренды) земельных участков, заключенные Комитетом с физическими лицами и Обществом, а также Обществом с физическим лицом, являются недействительными (ничтожными) сделками с момента их совершения, не влекущими юридических последствий.
Изменение норм о добросовестном приобретении
Как сообщалось ранее, п. 6 ст. 8.1 ГК, посвященной госрегистрации прав на имущество, дополнен указанием на то, что приобретатель недвижимости, полагавшийся при ее приобретении на данные ЕГРН, признается добросовестным до тех пор, пока в судебном порядке не доказано, что он знал или должен был знать об отсутствии права на отчуждение этого имущества у лица, от которого ему перешли права на соответствующую недвижимость.
Согласно внесенным в ГК изменениям публичное образование не может оспорить право собственности на жилое помещение добросовестного приобретателя
Статья 302 ГК, посвященная истребованию имущества от добросовестного приобретателя, дополнена п. 4, согласно которому суд должен отказать в удовлетворении требования РФ, ее субъектов и муниципальных образований об истребовании жилого помещения у добросовестного приобретателя, не являющегося публично-правовым образованием, в любом случае, если после выбытия жилого помещения из владения истца прошло три года со дня внесения в государственный реестр записи о праве собственности первого добросовестного приобретателя этого жилья. При этом бремя доказывания недобросовестности приобретателя или выбытия жилого помещения из владения истца несет публично-правовое образование.
Кроме того, в ст. 223 ГК появился п. 3, согласно которому добросовестный приобретатель жилого помещения, в удовлетворении иска к которому отказано на основании п.
4 ст. 302 ГК, признается собственником этого жилья с момента государственной регистрации права собственности. Примечательно, что в данном случае соответствующее право собственности может быть оспорено, а жилое помещение – истребовано на основании п.
1 и 2 ст. 302 ГК только по требованию лица, не являющегося публично-правовым образованием.
Отметим, что ранее п. 1 ст. 234 ГК предусматривал, что для приобретения права собственности по правилам о приобретательной давности необходимо добросовестно, открыто и непрерывно владеть недвижимым имуществом в течение 15 лет, а иным имуществом – в течение 5 лет.
С 1 января этого года указанное применимо в том случае, если иные срок и условия приобретения не предусмотрены ст. 234 Гражданского кодекса.
Изменился и порядок определения начала течения срока приобретательной давности. Так, п. 4 ст.
234 ГК в прежней редакции устанавливал, что течение указанного срока в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со ст. 301 и 305 ГК, начинается не ранее истечения срока исковой давности по соответствующим требованиям.
Теперь же срок приобретательной давности начинает течь со дня поступления вещи в открытое владение добросовестного приобретателя, а в случае, если было зарегистрировано право собственности добросовестного приобретателя недвижимой вещи, которой он владеет открыто, – не позднее момента указанной госрегистрации.
Ранее в комментарии «АГ» партнер юридической фирмы INTELLECT Александр Латыев отмечал, что первоначальная идея изменений, как ему представляется, сводилась к необходимости исключить один из общих необходимых реквизитов добросовестного приобретения – выбытие имущества из владения собственника по его воле, если таковым являлось публичное образование.
Эксперт посчитал ослабление позиций публично-правовых собственников в условиях общей тенденции на всемерную защиту государства нестандартным подходом. «В данном случае, видимо, было принято решение продемонстрировать готовность государства поступиться своими интересами, если речь идет о жилье: с одной стороны, это важно для граждан, с другой – наверное, ущерб от потери таких объектов на общегосударственном уровне не так существенен», – рассуждал Александр Латыев. По мнению юриста, первоначальная редакция законопроекта полностью соответствовала заявленной идее и была достаточно простой, но ко второму чтению появилось много изменений, из-за чего проект получил дополнительные смыслы, стал менее понятным.
Александр Латыев подчеркивал, что изменения, внесенные в ст. 8.1 и 223 ГК РФ, не имеют никакого смысла, а вопросы приобретательной давности выходят за пределы первоначальной тематики законопроекта, а значит, не были надлежащим образом исследованы субъектом законодательной инициативы. Комментируя корректировки, внесенные в ст.
302 ГК, юрист указывал, что никакой новой дополнительной защиты добросовестному приобретателю не предоставлено. По мнению Александра Латыева, после 1 января практика применения норм о защите вещных прав вряд ли существенно изменится.
Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев, напротив, говорил, что изменения, внесенные ко второму чтению, можно охарактеризовать положительно. По его мнению, формулировки документа позволят избежать неоднозначного толкования судами норм о добросовестном приобретении, а это, в свою очередь, будет способствовать единообразию судебной практики. Эксперт также подчеркивал, что изменения помогут защитить права добросовестных приобретателей.
В свою очередь, управляющий партнер юридической фирмы «LLC-Право» Дмитрий Лизунов отмечал, что воля законодателя направлена на защиту интересов добросовестного приобретателя. По его словам, понять верность избранного подхода можно будет только после начала применения новых норм судами.